"Случилось это весной года 2000го, может быть 2001го…уже не припомню.
Кто меня знает – я человек в меру законопослушный. Ну, то есть, редкий гражданин страны хоть какие-то законы не нарушал, разумеется, приходилось и мне. Львиная доля становления моей личности пришлась на лихие девяностые, и только те, кто их прошел, понимают, о чем я.
Но, так, чтобы совершить радикальные глупости или ужасы – Бог миловал.
Поэтому, в органах со мной знакомы не были, а если и были – то скорее, как с жертвой некоторых происшествий. Потому, персонаж я для них был скучный и неинтересный.
В те далекие времена ездил я на «копейке» - белых «Жигулях» 1977 года выпуска, купленных на кровно заработанные, но уже проржавевших настолько, что пора было с ними закругляться. Ремонтировать их было делом неблагодарным, поэтому убивал я их как мог, и развлекался тем, что иногда в дырку в крыле вставлял пиратский флаг.
Но иногда меня «пробивало» и я латал металл смешным, но простым методом: покупал в аптеке большой перцовый пластырь – его листы были где-то 15х15см и отлично клеились. Про самоклейки и всякие оракалы я узнаю только лет через десять. А тогда, заклеив дыру в крыле, просто губкой закрашивал белой краской – аэрозоли еще стоили дороговато, а краска у меня имелась в запасе в любом количестве. Иными словами, «жигуляке» было уже глубоко все равно, как и мне, – машина использовалась, в основном, как грузовик.
И вот, в один из весенних солнечных дней, после долгой и серой зимы, вздумалось мне привести жестянку в такой вот сомнительный порядок. Стояла она у меня под домом, где я с семьей жил на девятом этаже, в одном из спальных районов города, на то время имевших не самую лучшую репутацию, если не сказать грубее. Я напялил кожаный коричневый «танкер» (его у меня украдут из этой же машины примерно через месяц), прихватил ведро с водой, мочалку и отправился во двор. Приведя в порядок багажник и салон, и, убедившись в том, что в машине можно, по крайней мере, находиться, я кое-как вымыл ее (машины часто мылись в то время прямо во дворах и особо это никого не смущало).
Все выглядело в меру пристойно, кроме ржавой здоровенной дыры в левом переднем крыле. Ее я и задумал заклеить.
Денег я с собой не взял, подниматься на девятый этаж не хотелось, а мобильных телефонов в то время еще не было. Точнее, они уже появились, но позволить их себе могли только избранные. Поэтому, я решил сначала узнать стоимость пластыря в ближайшей аптеке. Она была совсем рядом, я заглянул туда, все уточнил. Пластырь стоил сущие копейки, но с собой у меня не было абсолютно ничего, кроме мелочи в кармане. Поэтому я направился к ближайшему телефону-автомату, который висел на стене рядом с аптекой и позвонил жене, попросив ее сбросить мне с балкона кошелек с нужной суммой. Доступно излагаю?
А затем вернулся к дому и позвал супругу. Она выглянула с балкона, преспокойно положила купюру в кошелек и выбросила его с девятого этажа на газон под домом. Я тут же поспешил к месту падения кошелька, а жена скрылась в квартире.
И вот тут произошло совершенно необъяснимое.
Отовсюду, с трех или четырех сторон ко мне подскочило несколько человек очень сомнительной наружности. Внешне они выглядели, как оборванцы-наркоманы, которых у нас «на раЁне» было пруд-пруди.
Самый резвый из них, оказавшийся ближе всего, ухватил меня за кошелек, который я только успел поднять с земли и схватил меня за руки. Я дернул кошелек на себя и увернулся. Он попытался снова схватить кошелек и одновременно держал меня. Но не успел глазом моргнуть, как я снова рефлекторно вернул себе свое добро, но тут увидел бегущих его подельников.
Сообразив в долю секунды, что со всеми мне не справиться, я, что есть силы саданул своего обидчика, перемахнул через кусты и со всех ног бросился со двора в сторону большого рынка, который располагался почти под домом. Краем глаза я видел, что вся орава оборванцев ринулась за мной, пытаясь окружить.
Ногами и умением бегать Бог меня не обидел, поэтому поросль колючих кустов я преодолел, как рекордсмен по бегу с препятствиями. Спустя несколько секунд я уже мчался по тротуару в направлении рынка. Преследователи настигали с разных сторон, словно загонщики, появляясь изо всех закоулков – сколько их было, я не мог понять, но уже тогда осознал, что вряд ли сумею уйти.
Единственное, что пришло мне в голову – это громко заорать. На рынке было полно людей, все продавцы и многие покупатели меня знали, по крайней мере, в лицо – ведь я скупался на рынке часто.
- ПааамагиииитЕ!!! – закричал я что было сил – Граааабяяяят!!!
Десятки людей сразу обернулись в мою сторону. Я понял, что при таком скоплении народа разбойники вряд ли осмелятся приблизиться ко мне. Осознавая это, я сбавил темп, но в ту же секунду кто-то сделал мне подножку, сбил с ног, повалил на асфальт прямо посреди рынка, на глазах у всех продавцов, соседей и прохожих и заломил мне руки за спину.
Я сопротивлялся, как лев, рыча и матерясь, но понял что мне не по силам справиться – верхом на мне сидело двое-или трое нападавших.
И в этот момент произошло то, что я никак не мог себе представить. Вообще. На моих руках …защелкнулись «браслеты». Наручники.
Чьи-то руки меня рывком подняли, чьи-то - отобрали мой кошелек, а затем я увидел, как первый молодой нападавший, одетый в какой-то немыслимый «секонд-хенд», тычет всем на рынке карточку удостоверения оперуполномоченного.
В ее подлинности при таком внешнем облике «опера» я сильно сомневался и принялся громко призывать на помощь всех, кто был рядом. Люди тоже с сомнением смотрели на группу оборванцев с «ксивами», уж больно они не походили на милиционеров при исполнении, а меня, как раз, знали все и вряд ли с плохой стороны.
То ли на беду, то ли к счастью, но в этот момент мимо проезжал на маленькой скорости вечно патрулирующий окрестности зеленый внедорожник «Исудзу» с пятью бравыми «беркутовцами» на борту, вооруженными до зубов автоматами, «теренами» и дубинками. Камуфляжную команду я заприметил издалека и, улучив момент, вырвался и с руками в наручниках за спиной рванул к ним.
Озадаченные увиденным, «беркутовцы» выпрыгнули из машины и рванули ко мне.
- Что тут происходит? – спросил старшой с автоматом наперевес.
- Вы их знаете? – запыхавшись, вместо ответа я кивнул головой на подоспевших
оборванцев. - Говорят, они из милиции, а у меня кошелек отобрали, гонятся вот, повязали, в наручники…
«Беркутовцы» посмотрели на моих обидчиков , затем с одним из них отошли в сторону. О чем-то переговорили, и, вернувшись, сообщили: - Все нормально, это наши. Не дергайся. Они разберутся. Так! Всем разойтись!
Наряд распугал зевак, что-то проговорил по рации и кивнув «своим», уселся в «исудзу» и был таков.
Я остался один на один с кучкой из пяти-шести пришельцев наркоманского вида. Никто на рынке больше не осмелился подойти с вопросом и незнакомцы меня повели обратно во двор. Я пытался выяснить, что происходит, но меня резко пресекли.
Отойдя в сторону от любопытных глаз, мой главный и первый «бандит» открыл кошелек и перетрусил все его содержимое. Там обнаружилось всего несколько мелких купюр, талончик и ничего больше. Затем, мерзавцы бесцеремонно обыскали меня. И обнаружили только ключи от машины.
- Что это?
Я молчал. Мне не хотелось сознаваться , что это ключи от моей машины, хотя было очевидно, что они не от квартирного замка. Не хотелось, потому что при таких раскладах я мог лишиться и ее. Но, очевидно, кто-то из братвы видел меня, мывшим ее полчаса назад , и кивнул на «жигуль», стоявший метрах пятидесяти.
Меня повели к нему, держа под руки. Наручники по-прежнему красовались на моих запястьях за спиной. Во дворе местные бабушки и праздно прогуливающиеся с колясками мамаши с интересом смотрели драму, которая разыгрывалась у них на глазах.
Не стоит и говорить, что ключи сразу подошли к машине. Ее тут же вскрыли и начали бесцеремонно обыскивать. В кармашке двери нашли газовый баллончик «Терен-4», который обычно использовался «беркутом» и ему подобными бойцами и был мне подарен уже не помню кем и при каких обстоятельствах. Баллончик для самозащиты я всегда возил с собой, ведь, по вечерам нередко приходилось «подграчевывать» в те не слишком сытые времена.
- Что это такое?! Ты в курсе, что это запрещено? Твое? Изымаем! – баллончик бесцеремонно перекочевал в карман одного из бродяг.
Я молчал. Меня усадили боком на водительское сиденье. В глаза светило яркое солнце. Тот, кто напал на меня первым, видимо главный в шайке, наклонился ко мне: - Проколы есть?
Суть вопроса мне была не ясна. Сейчас любой человек даже по фильмам знает, что «проколами» называют следы от иглы шприца на венах, особенно у наркоманов. Но мне это было неизвестно. Единственное, с чем я мог увязать такой вопрос, это «прокол» - ну, типа, прокололся где-то, совершил что-то…
И, естественно, я и ответил: - Нет! Откуда?
Мне тут же закатали рукава. Понятное дело, что никаких следов у меня не было и быть не могло.
- Странно. - Что тут странного? – озлобился я.
Мою интонацию «атаман» пропустил мимо ушей. Может, и к лучшему, а то я мог бы схлопотать за дерзость.
- Да… а че ж ты такой бледный… и худой…?
Тут следует внести маленькую ремарку. Большинство тех, кто знает меня сейчас, могло бы меня опистать так – детина под два метра ростом в центнер весом с гривой как у льва, небольшой пузякой, довольно широкими плечами. И увесистыми кулаками. В 2000м из всего этого, при мне был только рост и огромные, как у слона, уши, которые светились на солнце, а я переживал, что при сильном ветре, эти уши сработают как флюгер и мою шею может просто провернуть.
Все мое тощее, с торчащими ребрами тело, с висящим на нем, как на вешалке «танкере» покоилось на тоненьких ножках, которые летом обычно торчали из шорт и болтались в них, словно ложка в кастрюле.
Я был чрезвычайно костляв, невыразителен и потому не обласкан женским полом, в отличие от ряда моих друзей. Самое сексуальное, что чаще всего я слышал от девушек в то злое время, это: «Ну ты бы или кушал или хоть в спортзальчик сходил, что ли!» В общем я был таким бледным дрыщом, что любой местный нарик мог со мной дружить на равных, не замечая подвоха.
- …и худой? – слова предводителя разбойников вернули меня на землю.
- Какой есть! – отрезал я, лихорадочно соображая, во что я вляпался и что делать дальше.
Наблюдая за поведением странной шайки, я уже начал подозревать, что они и вправду из милиции. Но никак не мог понять, почему они так странно выглядят, и особенно – что им нужно от меня. От патрульного «беркута» помощи я не дождался, что делало ситуацию еще запутанней.
Не найдя больше ничего интересного ни в машине, ни в моих карманах, странная команда посовещалась и сообщила мне, что меня сейчас они меня поведут в РОВД.
- За что?! – я начал снова сопротивляться. В данном случае, я правда не понимал ровным счетом ничего. - А вот там и узнаешь! – резко обрезал еще один из "хулиганов".
В местном РОВД у меня работал знакомый опер. Я никогда не имел с ним никаких дел, кроме случайных встреч «на пиве», но если меня и вправду доставят в РОВД, я мог бы, возможно, рассчитывать на него. По крайней мере, это знакомство давало мне шанс.
Террористы заперли мою машину, и повели меня в направлении рынка, в наручниках, как есть через весь мой двор.
Проходя под окнами, я громко позвал жену. Один из конвоиров, мелкий такой, худосочный, попытался меня заткнуть, но «старший» оберзал: - Ничего! Пусть орет.
К счастью, жена услышала и выглянула с балкона. - Звони Юре!!! – имея в виду знакомого опера, закричал я – меня в РОВД забирают!!! - Как?! За что?! – испугалась супруга – Подождите!!! Я сейчас!
Через минуту она в халате и тапочках была уже во дворе.
Мои похитители осторожно отвели ее в сторону, показали какие-то «корочки» и я услышал только что-то про «сопротивление сотрудникам при задержании» и что-то неразборчивое. Я понял, что так просто мне не отвертеться. Жена была сильно напугана, но у меня был припрятан в рукаве еще один беспроигрышный козырь.
Мой тесть, то бишь, отец жены, был весьма известным в стране адвокатом, занимал должность в одном из правительственных комитетов, являлся главой одной из самых крутых адвокатских коллегий, но самое важное – вел частную практику в собственном офисе, на расстоянии одной станции метро от места, где разворачивались текущие события.
Я тут же кивнул жене: - Звони папе.
Она помчалась домой. А компания флибустьеров, разумеется, никаким «папой» не напуганная, потащила меня в направлении РОВД.
Я еще не был уверен, что они действительно оттуда и туда меня доставят. Но попросил: - Наручники хоть снимите? Я не побегу. Стыдно – меня все тут знают, разговоров будет. Преступника из меня ни за что делаете! Мне еще тут жить. Не позорили бы.
- Ну, это вопрос спорный… - начал свою песню худосочный.- Мы тебя сейчас «пробьем», все равно найдем, что с тобой не так. Может, не скоро и вернешься. Не парься.
- Не слушай его! – заискивающе зашептал мне еще один. – Он всегда такой. Мы сейчас придем, просто поговорим, ты все расскажешь, мы запишем и отпустим…
- …я уверен, с тобой не чисто! Ща мы разберемся, ночку поночуешь у нас, а там поглядим! Кроссовок, мля, из-за тебя порвал! – не унимался худосочный.
- Не ссы, я тебя в обиду не дам, я его знаю. Это он пугает... – вторил другой. – Ты главное, не суетись. Ща все решим…Главное делай, как я скажу.
В общем, хрестоматийная игра в «доброго и злого следователя». С ней я был знаком по разным историям, книгам и фильмам, поэтому тупо обреченно молчал. Кто-то из сопровождающих набросил мне на плечи «танкер» и скрыл мои наручники от посторонних взглядов.
В таком виде меня повели через несколько дворов и кварталов спального района, пешком. Я шел в окружении шестерых странного вида оборванцев, скованный за спиной наручниками. В середине перепалки «доброго и злого». И мысли мои были только об одном: успеет ли приехать тесть и на месте ли мой знакомый опер.
В том, что мы действительно идем в РОВД я удостоверился, когда увидел его здание, к которому мы все уверенно направлялись. Отлегло. По крайней мере, мои похитители были не из братвы и не наркоманами. Перспектива упокоиться в лесопосадке или ближайшем мусорном баке мне уже не светила. И уже у самого порога я услышал, как взвизгнули тормоза.
Возле РОВД притормозила машина тестя. К великому счастью, он в это время был в офисе и свободен, поэтому примчался буквально в течение 15 минут после звонка мой супруги. При этом вместе с ней.
Не дав завести меня в здание, тесть тут же вклинился в оцепление и после обмена «корочками» и какими-то магическими заклинаниями, подошел ко мне и спокойно сказал: - Сейчас зайдем и расскажешь.
Жена перепуганно смотрела на меня из окна машины.
Меня не оформляли на входе, а все мы дружно ввалились в большой кабинет с зарешеченным окном, большим столом и длинной деревянной скамейкой.
Худосочный продолжал ныть, что «в погоне за мной» он порвал кроссовок.
По просьбе тестя наручники с меня сняли, и он отвел меня в сторону, где я ему рассказал все вышеописанное. В тех же цветах и красках. - Зачем ты от них убегал? – строго спросил он.
Я еще раз объяснил, что они очень странно одеты, как какие-то бомжи или наркоманы, «корочки» не предъявили, я испугался, что бандюки хотят кошелек отнять, мне их не одолеть, ну и… побежал, где люднее. За помощью.
- Они ссылаются на сопротивление при задержании… - А какое задержание? ! Они мне документы не показывали! Причин не называли! Просто под домом свинтили и все!
Тесть посмотрел на всех оперов по очереди, потом вполголоса поговорил о чем-то через стол со старшим, но тот подозрительно так осмотрел меня и холодно произнес: - Не знаю… А ну, покажи еще раз руки!
Я показал. Чисто. - Носки сними!
Не знаю, может тесть должен был в этот момент что-то опротестовывать, но, в принципе, его присутствия мне было достаточно. Я ему доверял. Пришлось раззуться и снять носки. Я понятия не имел, для чего, но через минуту узнал, что они все еще искали «проколы».
- Покажи пах. Тесть кивнул. - Пусть убедятся!
Хорошо, что не заставили вывалить им на стол все то немногое, что у меня еще осталось. Но даже просто пах их тоже разочаровал.
- Но что ж ты такой бледный?! – не унимались опера, по очереди осматривая меня, как манекен. - И худой. Что ты употребляешь? - Да ничего я не употребляю! – разозлился я.
Опера вполголоса поговорили и повернулись ко мне: - Полегче, давай? Так, одевайся и жди в коридоре.
Я обулся и вышел из комнаты. Через минут десять все опера высыпали из нее и, не говоря ни слова, разошлись по зданию. Словно меня и не было в коридоре. Остались только старший и худосочный. Через пять минут они, тесть и я вместе вышли на улицу, остановились за ступенями РОВД и закурили возле машины тестя.
- Ладно парень! –обратился ко мне старший. - Свободен. Скажи спасибо адвокату своему. Только вот ответь, почему ты от нас убегал? По чесноку?
Я недоверчиво посмотрел на тестя, но тот лишь пожал плечами, затянувшись «Ротмансом» - мол, хочешь – рассказывай, ничего страшного уже нет.
Я снова повторил свою версию.
- Вы как одеты? За кого я должен был вас принять?
Старший затянулся, глядя мне в глаза, выпустил дым, покачал головой.
- Эх…блин! Ты нашему отделу всю операцию испортил!
- В смысле?! – не понял я.
- Ну че – «в смысле»?! Мы так одеты, потому что на задании были! Под наркоманов «косили». Вычисляли их. А ты побежал, нашумел и теперь на точке нас всех в лицо уже знают!
- А чего вы ко мне прицепились? – снова взвинтился я.- Я что - наркоман?!
- Тише будь! – подошел худосочный. – Не ори. Ты реально, что ль, не в курсе? Вот ты, блин, черт. Ну, смари, объясняю: мы подумали, что тебе «ширку» скинули. Там варят в каждом доме. Ты ж по схеме действовал.
- Какой схеме?! – отропел я. Я просто не верил ушам.
Старший снова затянулся, посмотрел на тестя - мол, он че у вас, дэбил? - и снова на меня.
- Нарики так делают: идут в аптеку, покупают «баян» (шприц-авт.). Потом звонят на хату, а оттуда им скидывают «ширку». Понял?
Худосочный добавил: - Ты в аптеке был? Был! Ну? Потом что делал?
Я пожал плечами. - ээээ…ну…позвонил жене… чтобы денег на пластырь скинула. В кошельке.
- «На плаааастырь!» - передразнил старший. – А мы там типа знаем, что ты там у нее просил? Ты позвонил и пошел под окна, а тебе и скинули. Вот тебе и схема!
- Тю…- я был озадачен.
Несколько секунд все стояли молча, я переваривал посекундно ситуацию.
– Ладно, но почему вы не представились? Могли же документ показать, посмотреть кошелек – там ведь ничего не было!
- Ага, щас! Я пока тебе представляться буду, ты кошелек на землю бросишь и начнешь: «не мое, тут валялось, не пришьете»… И все!.А у меня план. Мне ведь тебя с поличным взять надо, чтоб как положено – в руках у тебя все было. А ты еще и бежать вздумал. Ну, сам понимаешь – мы на операции. Могли и отделать тебя по полной. Навешали бы и нормально. Но ты нам всю работу спалил. Теперь каждый нарик у тебя на рынке нас знает в лицо!
Я не знал, что ответить. В чем-то он был прав, времена были смутные… Девяностые только закончились, и еще непонятно было где мент, где бандит. Все перекрашивались…
- А я из-за тебя кроссовок порвал… - злобно добавил худосочный, но посмотрел на тестя и осекся. Позже я узнал, что он в кабинете своим кроссовком достал тестя и тот, чтобы отделаться от наезда, отвалил оперу за кроссовок 100 долларов. Кроссовки на вид были целыми, но зато я был на свободе.
Тесть докуривая сигарету, достал из кармана свою визитку.
- В общем, ребята, давайте забудем обиды по-хорошему. Вот моя визитка, если надо что – сами знаете. Звоните. Я веду и «гражданку» и « уголовку». Он посмотрел на меня. - Иди сядь в машину!
Я ушел. В машине ждала жена. Она приехала вместе с отцом, но из машины по его наставлению, пока не выходила.
Опера с тестем еще поговорили несколько минут, усердно кивая, и, очевидно, прорабатывая план сотрудничества. Все-таки, визитка у тестя была что надо, с куполом Верховной Рады на лицевой стороне.
Потом тесть сел в машину, завез нас домой, отчитал меня немного за мое «бегство» и после моих благодарных речей, отбыл.
Настроение и состояние у меня было – сами понимаете… Руки еще дрожали от всех этих приключений.
Поэтому я предложил жене: - Давай, пойдем, выпьем чего-нибудь. Нужно расслабиться. Стресс сильный….
Идти далеко никуда не хотелось. Но под домом было летнее кафе, которое уже вовсю работало и вечерами там были заняты все столики. Но еще было послеобеденное время, людей немного и поэтому решено было присесть там.
Я накинул свой коричневый «танкер», нацепил модные спортивки и кроссовки, и, облаченный по нетленной моде только завершившихся 90х, вместе с супругой спустился в кафе.
Пока мы шли через ряды рынка, на меня смотрели все.
А мне было стыдно, ведь еще несколько часов назад я лежал здесь на грязном асфальте, мордой в земле, с наручниками за спиной. Хотелось провалиться сквозь землю или, по крайней мере, поскорее дойти до кафе и утопить этот день в рюмке коньяка.
Но напрасно я так стыдился своего злоключения.
Едва мы присели за столик и заказали себе нехитрой выпивки с закуской, как я услышал где-то за спиной, за небольшой занавеской разделяющей летнюю площадку, негромкий разговор кого-то из работников рынка:
- Слышь, вон вишь…сидит? Этот… его сегодня тут целым отделом брали! Я их знаю… Их человек шесть на одного, он, короче, в наручниках, его на землю положили, все опера сверху держат…так потом еще «Беркуты» на джипе приехали, с автоматами. Короче тут весь райотдел, походу, был… И только его вязали! А потом его все опера так и уводили… в наручниках, под руки. Короче…вот…. А смотри – пара часов прошло всего – и вон, сидит, уже пьет, ест в кабаке. Выпустили! Кого так выпускали? Крутой чувак, из "этих" наверное… шоб отак сразу, не успели взять и уже отпустили….
Я посмотрел на жену. Она слышала. И старалась не смеяться.
Я расправил тощие плечи, казавшиеся втрое бОльшимии в кожаном танкере, развалился на спинке стула и чокнушись с рюмкой жены, опрокинул коньяк залпом.
Горячая жидкость мгновенно растеклась по телу, уняв дрожь и придав груди уверенности. Я закурил, налил вторую и осмотрелся. Много глаз в тот вечер осторожно посматривало на меня из разных углов площадки.
Это был мой звездный час.
В одночасье из униженного пацанчика я вырос в глазах местных до авторитета. Теперь уже меня знали в РОВД, как "нормального" с толковым адвокатом, явно зауважали продавцы на рынке, местные братки, до которых вот-вот докатится история, и те, за кем сегодня охотился весь отдел.
Пришло время менять машину.
Comments